Групповая выставка «Хрупкие оболочки»

Хрупкие оболочки — хрустящие фантики или шелковые скорлупки? Наделенные свойством укрывать, оберегать, исцелять, они, должные защищать от внешних угроз, заочно не справляются с этой задачей — рассыпаясь, размываясь, рассеиваясь. Любое нарушение границ оболочки, а тем более ее разрушение — катастрофа для хрупкого, еще не ведающего внутреннего; переход, ведущий к неизвестному и, значит, пугающему по определению.

Обостренный опыт повседневного — внутри оболочки или вовне ее — определяет наше восприятие хрупкой действительности как в действительности хрупкое восприятие, что в определенной мере становится отражением духа времени. Склонность к эскапизму, как проявление внутренней миграции, побега во внутреннее царство — расцветание хрупкости или борьба с ней?

Обыкновенно приравниваемая к уязвимости и слабости хрупкость, в сущности, многосложна. Парализующая, она же и возвеличивающая. Сдерживающая, она же и освобождающая. Ломкая, она же и пластичная. Переламывающая, она же и преобразовывающая. И будучи явлением непосредственно связанным с представлениями о случайности, неустойчивости и неопределенности, именно хрупкость сегодня становится определяющей для всей системы выразительных средств.

Выставка, обращаясь к феномену хрупкости, раскрывает его слоистую образность — от поэтической нежности до осязаемой колкости, отраженных в работах 8 современных художников. Так, в объектах Сергея Колосова прозрачная, мерцающая поверхность битых осколков становится метафорой личного пространства, личных границ, хрупких и невидимых. В мозаиках Татьяны Дубовской, напротив, хрупкость обретает плотность, прочность, становясь застывшим в камне кружевом. Многослойная фактура живописи Сергея Карева обращает нас к хрупкости культуры перед лицом истории, к возможностям осмысления реальности. Приглушенность палитры, на грани исчезновения красок и звуков, сближает живопись Карева с живописью Евгении Тарасовой и Антонины Фатхуллиной. И если в работе Тарасовой вновь поднимается тема хрупкости культуры, перерождения цивилизаций, то в работах Фатхуллиной хрупкость трактуется сквозь призму личностной рефлексии, психологической защиты, что наиболее ярко раскрывается в ее скульптурном портрете: хрупкая оболочка буквально предстает как защита, как броня, хрупкая, но защищающая. В холстах Алексея Спая, фиксирующих, но и расслаивающих пространство города, на первый план выходит ускользающее движение, скоротечность стремительного городского ритма, что обращает нас к вопросу мимолетности, хрупкости времени. Произведения Наталии Спечинской, где изображаемое уподобляется драгоценным, хрупким сосудам, существуют в области поэтических, литературных образов и аллюзий, а эфемерное порхание в эмблематичных созданиях Маши Лам оказывается символом трансформации наиболее хрупкой материи — души, символом перерождения.

Участники проекта каждый по-своему взаимодействует с темой, не всегда очевидно присутствующей в их художественной практике. Однако необычайная чувствительность и проницательность взгляда, заключенные в способность улавливать тончайшие токи жизни, объединяет этих своеобычных авторов в единое, многослойное пространство «Хрупких оболочек». 

Вероника Никифорова